Кунама - так звали молочную лошадь с белой гривой и сероватым пятном на лбу - медленно и грустно брела по берегу реки.
Её воды были абсолютно прозрачными, так что было видно каждый камушек на дне и каждую рыбку в воде. За это жители острова называли её (то есть реку) Кристальной. Вокруг реки стояли деревья, под пышной кроной которых были тень и прохлада. Они звали отдохнуть под своими ветвями. Сочная зелёная трава тихонько шелестела, приглашая насытиться собою. От нежного ветерка по ней словно бежали волны.
Кунама наклонилась к траве, взяла клок травы в зубы и принялась жевать её. Но даже сладкий вкус молодой травки не мог заглушить горечь утраты. Не мог снять её и отдых в тени, и сон, и бег по прериям наперегонки с ветром.
Встретившись недавно с одной кобылой из своего бывшего табуна, который она покинула полгода назад, Кунама узнала от неё горестную новость. Её отец, до того возглавлявший табун, умер, сорвавшись где-то в горах в пропасть.
По щеке лошади скатилась слеза.
"Дорогой отец",-думала она,-"надеюсь, ты не несчастен там, в прериях небес".Лошадь подняла голову на небосклон, словно пытаясь разглядеть отца, бегающего теперь там, в иных прериях. Но она увидела лишь облака. Облака. И больше ничего.
Кунама грустно опустила голову.